«Это только присказка – сказка впереди…»

Да, правда – тот, кто хочет, тот и может.
Да, правда – сам виновен, бог со мной!
Да, правда. Но одно меня тревожит –
Кому сказать спасибо, что живой?

1969
Владимир Высоцкий

9 квітня Київський театр поезії та пісні представив чернівецьким глядачам бесТОлК-шоу Володимир Висоцький “Мистерия хиппи” за мотивами творчості Володимира Висоцького. Живий звук.
Художній керівник Київського театру поезії та пісні – Семен Рубчинський
Режисер спектаклю – Ігор Славінський.
Спектакль йде в супроводі музичного ансамблю Київського театру поезії та пісні під керівництвом Бориса Бельского.
Актори театру: Серафима Горєелова, Сергій Джигурда, Борис Георгієвський, Тимур Бобровський.


Геніальна за формою та змістом поезія В. Висоцького розкриває ще один його феномен: містичну наближеність до сучасності. „Ми послухали, перечитали твори В.Висоцького і самі здивувалися, – ділиться враженнями художній керівник театру поезії та пісні С.Рубчинський. – Ідейність його пісень і віршів є настільки актуальною, ніби він творить тут і зараз”( з http://www.kreschatic.kiev.ua/ua/3839/art/1296155665.html)

Виступ Київського театру поезії та пісні у Чернівцях відбувся і завдяки Семену Цидельковському, директору Будинку естетики та дозвілля.
Молодому поколінню прізвище Висоцького звичайно відомо. Але  у залі філармонії було більше тих, хто ще пам’ятає Володимира Семеновича, його неповторну акторську майстерність, а може і бував на його концертах та згадує ті часи,  коли майже у кожного з магнітофону можна було почути неповторний,  хриплуватий, незабутній голос Висоцького.

Володимир Висоцький, 1972, фото А.Гершмана

Притча о Правде и Лжи

Нежная Правда в красивых одеждах ходила,
Принарядившись для сирых, блаженных, калек, –
Грубая Ложь эту Правду к себе заманила:
Мол, оставайся-ка ты у меня на ночлег.

И легковерная Правда спокойно уснула,
Слюни пустила и разулыбалась во сне, –
Грубая Ложь на себя одеяло стянула,
В Правду впилась – и осталась довольна вполне.

И поднялась, и скроила ей рожу бульдожью:
Баба как баба, и что ее ради радеть?! –
Разницы нет никакой между Правдой и Ложью,
Если, конечно, и ту и другую раздеть.

Выплела ловко из кос золотистые ленты
И прихватила одежды, примерив на глаз;
Деньги взяла, и часы, и еще документы, –
Сплюнула, грязно ругнулась – и вон подалась.

Только к утру обнаружила Правда пропажу –
И подивилась, себя оглядев делово:
Кто-то уже, раздобыв где-то черную сажу,
Вымазал чистую Правду, а так – ничего.

Правда смеялась, когда в нее камни бросали:
“Ложь это все, и на Лжи одеянье мое…”
Двое блаженных калек протокол составляли
И обзывали дурными словами ее.

Стервой ругали ее, и похуже чем стервой,
Мазали глиной, спускали дворового пса…
“Духу чтоб не было, – на километр сто первый
Выселить, выслать за двадцать четыре часа!”

Тот протокол заключался обидной тирадой
(Кстати, навесили Правде чужие дела):
Дескать, какая-то мразь называется Правдой,
Ну а сама – пропилась, проспалась догола.

Чистая Правда божилась, клялась и рыдала,
Долго скиталась, болела, нуждалась в деньгах, –
Грязная Ложь чистокровную лошадь украла –
И ускакала на длинных и тонких ногах.

Некий чудак и поныне за Правду воюет, –
Правда, в речах его правды – на ломаный грош:
“Чистая Правда со временем восторжествует, –
Если проделает то же, что явная Ложь!”

Часто разлив по сто семьдесят граммов на брата,
Даже не знаешь, куда на ночлег попадешь.
Могут раздеть, – это чистая правда, ребята, –
Глядь – а штаны твои носит коварная Ложь.
Глядь – на часы твои смотрит коварная Ложь.
Глядь – а конем твоим правит коварная Ложь.

1977
Владимир Высоцкий

Подумаешь – с женой не очень ладно.
Подумаешь – неважно с головой.
Подумаешь – ограбили в парадном.
Скажи еще спасибо, что живой.

Ну что ж такого – мучает саркома.
Ну что ж такого – начался запой.
Ну что ж такого – выгнали из дома.
Скажи еще спасибо, что живой.

Плевать – партнер по  покеру дал дуба.
Плевать, что снится ночью домовой.
Плевать – соседи выбили два зуба.
Скажи еще спасибо, что живой.

Да ладно – ну, уснул вчера в опилках.
Да ладно – в челюсть врезали ногой.
Да ладно – потащили на носилках.
Скажи еще спасибо, что живой.

Да, правда – тот, кто хочет, тот и может.
Да, правда – сам виновен, бог со мной!
Да, правда. Но одно меня тревожит –
Кому сказать спасибо, что живой?

1969
Владимир Высоцкий

Лукоморья больше нет, от дубов простыл и след…

Лукоморья больше нет, от дубов простыл и след.
Дуб годится на паркет, – так ведь нет:
Выходили из избы здоровенные жлобы,
Порубили те дубы на гробы.

Распрекрасно жить в домах на куриных на ногах,
Но явился всем на страх вертопрах!
Добрый молодец он был, бабку-ведьму подпоил,
Ратный подвиг совершил – дом спалил!

Ты уймись, уймись, тоска
У меня в груди!
Это только присказка –
Сказка впереди.

Здесь и вправду ходит кот, как направо – так поет,
Как налево – так загнет анекдот,
Но ученый сукин сын – цепь златую снес в Торгсин,
И на выручку, один – в магазин.

Как-то раз за божий дар получил он гонорар:
В Лукоморье перегар – на гектар.
Но хватил его удар. Чтоб избегнуть божьих кар,
Кот диктует про татар мемуар.

Ты уймись, уймись, тоска
У меня в груди!
Это только присказка –
Сказка впереди.

Тридцать три богатыря порешили, что зазря
Берегли они царя и моря.
Каждый взял себе надел, кур завел и там сидел
Охраняя свой удел не у дел.

Ободрав зеленый дуб, дядька ихний сделал сруб,
С окружающими туп стал и груб.
И ругался день-деньской бывший дядька их морской,
Хоть имел участок свой под Москвой.

Ты уймись, уймись, тоска
У меня в груди!
Это только присказка –
Сказка впереди.

А русалка – вот дела! – честь недолго берегла
И однажды, как смогла, родила.
Тридцать три же мужика – не желают знать сынка:
Пусть считается пока сын полка.

Как-то раз один колдун, – врун, болтун и хохотун,-
Предложил ей, как знаток бабских струн:
Мол, русалка, все пойму и с дитем тебя возьму.
И пошла она к нему, как в тюрьму.

Ты уймись, уймись, тоска
У меня в груди!
Это только присказка –
Сказка впереди.

Бородатый Черномор, лукоморский первый вор –
Он давно Людмилу спер, ох, хитер!
Ловко пользуется, тать, тем, что может он летать:
Зазеваешься –  он хвать –  и тикать!

А коверный самолет сдан в музей в запрошлый год –
Любознательный народ так и прет!
И без опаски старый хрыч баб ворует, хнычь не хнычь.
Ох, скорей его разбей паралич!

Ты уймись, уймись, тоска
У меня в груди!
Это только присказка –
Сказка впереди.

Нету мочи, нету сил, – Леший как-то недопил,
Лешачиху свою бил и вопил:
-Дай рубля, прибью а то, я добытчик али кто?!
А не дашь – тогда пропью долото!

-Я ли ягод не носил? – Снова Леший голосил.
-А коры по сколько кил приносил?
Надрывался издаля, все твоей забавы для,
Ты ж жалеешь мне рубля, ах, ты тля!

Ты уймись, уймись, тоска
У меня в груди!
Это только присказка –
Сказка впереди.

И невиданных зверей, дичи всякой – нету ей.
Понаехало за ней егерей.
Так что, значит, не секрет: Лукоморья больше нет.
Все, о чем писал поэт, – это бред.

Ты уймись, уймись, тоска,
Душу мне не рань.
Раз уж это присказка –
Значит, дело дрянь.

1966
Владимир Высоцкий

Мой черный человек в костюме сером!..
Он был министром, домуправом, офицером,
Как злобный клоун он менял личины
И бил под дых, внезапно, без причины.

И, улыбаясь, мне ломали крылья,
Мой хрип порой похожим был на вой,
И я немел от боли и бессилья
И лишь шептал: “Спасибо, что живой”.

Я суеверен был, искал приметы,
Что мол, пройдет, терпи, все ерунда…
Я даже прорывался в кабинеты
И зарекался: “Больше – никогда!”

Вокруг меня кликуши голосили:
“В Париж мотает, словно мы в Тюмень,-
Пора такого выгнать из России!
Давно пора,- видать, начальству лень”.

Судачили про дачу и зарплату:
Мол, денег прорва, по ночам кую.
Я все отдам – берите без доплаты
Трехкомнатную камеру мою.

И мне давали добрые советы,
Чуть свысока похлопав по плечу,
Мои друзья – известные поэты:
Не стоит рифмовать “кричу – торчу”.

И лопнула во мне терпенья жила –
И я со смертью перешел на ты,
Она давно возле меня кружила,
Побаивалась только хрипоты.

Я от суда скрываться не намерен:
Коль призовут – отвечу на вопрос.
Я до секунд всю жизнь свою измерил
И худо-бедно, но тащил свой воз.

Но знаю я, что лживо, а что свято,-
Я это понял все-таки давно.
Мой путь один, всего один, ребята,-
Мне выбора, по счастью, не дано.

1979
Владимир Высоцкий

Тетяна Спориніна, “Версії”

Залишити коментар

Ваша e-mail адреса не оприлюднюватиметься. Обов’язкові поля позначені *

Думок на тему “«Это только присказка – сказка впереди…»”